Венец на двоих (СИ) - Страница 207

207

Эти и многие другие вопросы так и останутся без ответов, если Дорнан сейчас поднимется и уйдет. Он бы мог спросить Канара Стелла — еще одного участника тех давних событий, но как быть уверенным, что человек, поднявший мятеж против короны, скажет правду? Осада столицы, снятая лишь сейчас, была еще одной занозой сомнения в душе Дорнана ан’Койра. Если Канар смог предать своего короля и близкого родственника, возможно, его сестра действительно оказалась причастна к тому давнему мятежу?.. Дорнану никогда не узнать правды, если он откажется слышать то, что ему неприятно. Призвав на помощь все свое хладнокровие, он принял решение.

— Я готов выслушать тебя, чародейка, — он надеялся, что голос его прозвучал не слишком холодно.

— Очень хорошо, — Коранна снова смерила его придирчивым взглядом, словно коня, на которого собиралась сделать ставку на скачках. — Канар объявил, что Орвин — убийца. Мне пришлось сдаться его людям, чтобы дать Тайрису и Астору — двоим моим сыновьям — время скрыться. К счастью, новоявленный лорд Стелл ничего не успел сделать, поскольку гвардейцы перехватили меня еще по пути. Меня отправили в королевскую тюрьму, но тем же вечером ко мне пришел Майрит и предложил сделку. Он принял решение скрыть правду ради… вашего величества, и я могла это понять. Король честно сказал, что в любом случае поступит по — своему, но не хочет причинить Дому Морн еще большего зла. Но ему требовалось заткнуть рот Канару — тот не стал бы молчать, если бы хоть тень подозрения пала на его сестру. А Майрит надеялся избежать войны и защищал своего сына. Я его понимала и хотела в свою очередь защитить своих.

Она немного помедлила, переводя дыхание. Опустив взгляд, Дорнан увидел, что ее тонкие пальцы подрагивают, как если бы Коранне было тяжело говорить или она нервничала, боясь сказать слишком много.

— Как я уже сказала, отец вашего величества предложил мне сделку, — сухо продолжила чародейка. — Он сказал, что мертвым уже не помочь и нужно думать о живых, и я была с ним согласна. Окажись я одна, до последнего дралась бы за имя Орвина и сделала бы все, чтобы Эрнодар узнал правду! Но, кроме старшего сына, у меня еще двое. Тайрису тогда было всего семнадцать, Астору — четырнадцать. Кроме них, имелась и беременная Риддина — я больше всего боялась за то, как она перенесет смерть Орвина, и, как показали дальнейшие события, не зря. Тогда я согласилась на сделку с вашим отцом. Обменяла честное имя старшего сына на жизнь остального Дома, хотя он официально прекратил свое существование. Майрит запретил нам появляться в столице, и это должно было скорее уберечь мою семью от Канара, нежели Эрнодар — от нас. Земли, принадлежавшие Дому Морн, перешли под управление лорда Джинеса. Эталинф тогда только — только стал главой, но Майрит был уверен в его порядочности и не ошибся. Пожалуй, я бы сама не смогла так успешно управлять землями, как это получилось у Джинеса.

Все прошло не так спокойно, как планировал король. Я уехала из столицы добровольно, под «конвоем» гвардейцев, прикрывавших меня от людей Стелла. Но перепуганная Риддина была не в себе и сбежала к своей матери, лесной колдунье. Мы точно не знали, где находится хижина, но оставить мою невестку с младенцем в такой близости к Канару и Роэрану было немыслимо, поэтому Тайрису и Астору пришлось тайком остаться. Они пытались разыскать Риддину, но в тот раз не преуспели — ее матушка прекрасно умела прятаться и не без оснований опасалась преследования, и спустя несколько месяцев моим мальчикам пришлось уехать из столицы. Мы снова положились на честное слово Майрита, который поклялся, что не допустит, чтобы дочери Орвина Морна причинили зло.

Ильтеру нам удалось найти лишь спустя четыре года, Риддина к тому моменту уже давно была мертва, а в королевском окружении никто не сомневался в том, что предатель — Орвин. С тех пор Тайрис или Астор, а иногда и оба каждый год приезжали проведать малышку, однако на глаза ей не показывались. Мать Риддины, конечно, знала, что они поблизости, но тоже помалкивала. Ни Майрит, ни Канар не вмешивались в ее жизнь — может быть, так и не нашли старую затворницу, а может, решили, что проще оставить ее в покое — она‑то ведь не относилась к Дому Морн.

Так продолжалось до тех пор, пока колдунья не умерла. Как назло, в это время Тайрис, который в тот год навещал девочку, уже уехал, и мы бы так и не узнали о смерти старухи до следующей весны. Мне страшно представить, как Тера пережила бы зиму… Уж не знаю, случайное ли то было совпадение, или Майрит тоже… присматривал за дочерью Орвина, но жизнью нашей девочки мы обязаны ему. Через некоторое время лорду Эталинфу пришло письмо от короля — его привез обычный гонец, чары не были задействованы, — на самом деле адресованное мне. Майрит писал, что готов отдать внучку мне или одному из моих сыновей, если мы пожелаем. Но он по — прежнему чувствует свою вину за то, что имя Орвина запятнано, хотя его придворный маг до конца сохранил верность королю…

Коранна остановилась, проведя рукой по лицу. Казалось, эта неожиданная исповедь была для нее одновременно желанна и мучительна. В ее глазах читалась решимость и боль, как если бы чародейка снова переживала события почти тридцатилетней давности.

— Майрит просил разрешения оставить Ильтеру при дворе, — твердым голосом продолжила она. — Думаю, ему просто было одиноко после отъезда вашего величества, поэтому он сразу привязался к нашей девочке. Кроме того, он действительно воспринимал ее присутствие как возможность хотя бы отчасти вернуть нам наше имя. Она открыто называлась Ильтерой Морн, и придворные прихлебатели вынуждены были держать языки за зубами, поскольку девочка пользовалась личным покровительством Майрита. Даже самые ярые противники Дома Морн, в свое время требовавшие казни всех родственников Орвина, просто молча улыбались нашей малышке!

207