Венец на двоих (СИ) - Страница 48

Послам он также оказал достаточно внимания, чтобы они не считали себя несправедливо обиженными. Правда, большинство из них пока не могли признать в нем государя, однако равианец завел длинный и бессмысленный разговор о каких‑то пограничных уступках, а довгариец выразил свои искренние соболезнования утрате Дорнана. Остальные отделывались общими фразами, включая и посла Таэкона Ксанту Бойна, на чьей одежде красовалась вышитая рыцарская чаша. Койру не довелось встречаться с ним в Тейллере, но не было никаких сомнений в том, что этот невысокий мужчина со светлыми волосами и суровым взглядом стальных глаз с полным правом носит герб. При других обстоятельствах Дорнан обратился бы к нему как к брату по ордену, но на этом приеме Ксанта вежливо отклонил его попытку как‑то сблизиться…

Даллару, казалось, немного раздражала самостоятельность ее гостя, поэтому она старалась по возможности контролировать его передвижение по залу и лично представлять будущему государю наиболее близких своих союзников. Он не считал нужным спорить с ней, тем более что знакомства действительно должны были оказаться полезными. Но на этот раз, не дойдя несколько шагов до компании, которую она собиралась представить Койру, леди Игрен неожиданно остановилась, как будто ее вдруг ударили, и задохнулась от возмущения. Увлекшийся своими мыслями Дорнан поднял взгляд и обомлел.

В только что вошедшей в приемный зал молодой женщине он бы ни за что не узнал ни осунувшуюся сиделку у постели отца, ни грозную повелительницу разбора дворца, ни придворную чародейку, которая приходила в свой кабинет в дорожной одежде и никогда не носила драгоценности. Тем не менее это была именно она — Ильтера Морн. Платье глубокого зеленого цвета потрясающе шло к ее глазам, заставляя их переливаться, затмив даже изумрудное ожерелье на шее. Красиво подобранные волосы сделали ее еще более высокой и хрупкой, и благодаря длинным серьгам Дорнан впервые обратил внимание на точеную шейку и изящную линию подбородка девушки. Глаза чародейки быстро обежали зал, остановились на будущем муже и короле, и она слегка улыбнулась уголками губ.

— Что она здесь делает? — если бы Даллара, памятуя о приличиях, не шептала, она бы, наверное, сорвалась на визг. — Ни мне, ни кому‑то из моих гостей и в голову не пришло бы пригласить сюда эту мерзавку! Не волнуйся, я сейчас распоряжусь, чтобы ее немедленно выставили прочь!

— Не стоит, — Дорнан снова решительно освободился от ее хватки (находясь рядом, Даллара неизменно повисала у него на локте, как будто стремясь лишний раз продемонстрировать окружающим, насколько близкие отношения их связывают) и шагнул по направлению к придворному магу. — Боюсь, это моя вина — я пригласил леди Морн. Надеюсь, я не перешагнул границы допустимого?

И, оставив неофициальную главу Дома Игрен возмущенно хватать ртом воздух, он быстро отошел к Ильтере.

— Приветствую ваше величество! Судя по счастливым лицам, меня здесь заждались, — заметила чародейка, как ни в чем не бывало награждая хозяйку приема вежливым кивком.

— Добрый вечер! — Дорнан легко подхватил даму под руку и повлек в центр зала. — Если еще кто‑нибудь мне скажет сегодня «ваше величество», то я, наверное, завою. Что же касается счастливых лиц, то не знаю, как остальные, а я действительно заждался. Можно сказать, что вы спасли мне жизнь.

— На самом деле это входит в мои служебные обязанности, — парировала Ильтера. — Значит, я была призвана сюда, чтобы облегчить участь несчастного наследника престола, в честь которого затеян прием?

— И для этого тоже, — признался Дорнан. — Хотя основная цель немного иная.

— Я помню, — особого удовольствия эта память девушке, похоже, не доставляла.

Тем не менее Ильтера осмотрелась с показной бодростью, вежливо кивая всем, на кого падал ее благосклонный взгляд. Это оказалось настолько забавно, что Дорнан едва не рассмеялся. Гости Даллары Игрен были буквально ошеломлены появлением на приеме придворной чародейки, любви к которой хозяйка никогда не питала. Похоже, никому и в голову не пришло, что девица могла быть приглашена устроительницей вечера. Зато присутствие рядом с ней будущего короля делало Теру той персоной, с которой в любом случае следует считаться. Таким образом, гости Дома Игрен оказались в сложной ситуации: оказывать любезности Ильтере Морн означало лишний раз продемонстрировать свою лояльность еще не коронованному, но имеющему все права на трон Дорнану, но разгневать Даллару, которая считалась почти всемогущей.

Под взглядом чародейки присутствующие краснели и бледнели, определенно не зная, как себя вести. Кто‑то блеял нечто невнятное, кто‑то старался ретироваться подальше от Ильтеры, словно она была больна чем‑то заразным. Тем не менее лишь немногие решились вообще проигнорировать ее приветствие. На застывшем лице Канара Стелла читалось показное безразличие, но взгляд, который он бросил на племянника, был отнюдь не ласков. Его младший брат Роэран хмурился, не скрывая неприязни. Менеста Игрен, как раз только что спустившаяся с широкой внутренней лестницы и направлявшаяся к королю, когда девица Морн почтила своим присутствием прием, выглядела, как обиженный ребенок. Ошеломленная Даллара, наконец, смогла взять себя в руки и решительно подошла к Дорнану и неожиданной для нее гостье.

— Леди Морн, рада вас приветствовать, — проговорила она таким тоном, что ни у кого из окружающих не могло возникнуть ни малейшей иллюзии по поводу этой «радости». — Надеюсь, вам здесь будет уютно, и сам вечер придется по душе.