— Сержант! — вполголоса позвала она.
— Да, ваше величество? — несгибаемый Дигс, как и ожидалось, послушно застыл за ее спиной.
— Пошли кого‑нибудь в мой дом за сундуком с травами, — Ильтера устало провела рукой по волосам и слегка поморщилась, когда наткнулась на королевскую тиару. — Распорядись, чтобы его доставили во дворец прямо в спальню. И пусть еще вина подогреют к возвращению его величества!
— Что это за гадость? — глотнув, Дорнан поморщился и с сомнением посмотрел на кубок, в котором плескалась мутная жидкость.
— Травяной отвар, — любезно удовлетворила его любопытство Ильтера. — Сбор от простуды. Очень полезный, если замерз и не хочешь заболеть.
— Почему ты решила, что я замерз? — он покачал кубок в руке.
— Даже сидя внизу, я чуть не покрылась инеем, а на постаменте был такой ветер, что замерзла бы даже ледяная глыба! — фыркнула чародейка. — Даже не думай, что я не заметила, пока там торчала!
Она была права: на возвышении, где ему приносили клятвы, казалось, наплевав на царящую вокруг осень, наступила настоящая зима. И Дорнан уже почти смирился с тем, что просидит там ближайшие несколько лет — во всяком случае, пока не умрет от холода, когда дерзкий поступок его жены неожиданно для всех переломил ситуацию. Но все равно церемония чудовищно затянулась — и, пожалуй, Ильтера права: лучше перестраховаться, чтобы не провести ближайшие несколько дней в постели, окруженным лекарями и беспокойной прислугой.
— Я до сих пор не поблагодарил тебя за Клятвенный постамент, — когда она стала подниматься по ступеням, Дорнан в первый момент окаменел и лишь потом, когда Тера заговорила, понял ее замысел.
— Приятно было щелкнуть по носу Канара, Даллару и остальных, — чародейка пожала плечами и поднесла к губам собственный кубок. — За возможность полюбоваться их ошалевшими физиономиями я бы еще и сплясала!
— Они, разумеется, не рассчитывали, что ты дашь клятву. И тем более никто не ожидал, что ты будешь говорить как представитель Дома Койр!
— Ты ввел меня в свой Дом, а от должности пока не освободил, — хмыкнула Тера. — Я не старший представитель, но ты же не можешь поклясться в верности самому себе! А главы Домов, которые затеяли эту игру, пусть теперь не жалуются, что их обошли по всем правилам!
— У меня и в мыслях не было тебя упрекнуть, — Дорнан покачал головой. — Наоборот, я не знаю, как выразить свою благодарность!
— Зато я знаю, — девушка одним глотком осушила собственный кубок и со стуком опустила его на стол. — Перестань заговаривать мне зубы и пей!
Дорнан покорно поднес кубок к губам, пряча улыбку. Второй глоток был ничуть не менее мерзким, чем первый, но под строгим взглядом Ильтеры он покорно допил горькую жидкость. Ну вот, стоило только жениться, как законная супруга уже пытается им руководить! Впрочем, он не стал бы возражать — ему была приятна эта забота.
— Еще я добавила туда немного травок от похмелья, — когда он отставил свой кубок, произнесла Тера. — Завтра официальное представление посольств, вручение печатей, а затем продолжение празднования, так что головная боль никому не пригодится.
Ну, не так уж много он и выпил, хотя после свадьбы, коронации и церемонии принесения клятв имел полное право надраться до потери сознания! Впрочем, спорить с Ильтерой было бессмысленно: назавтра действительно предстоит ряд важных визитов, и, если это пойло заставит его голову лучше соображать, жену можно только поблагодарить.
— Сама ты не хочешь полакомиться собственным лекарством? — с улыбкой осведомился он. — Или у магов не бывает ни простуды, ни похмелья?
— Уже, — девушка приподняла брови. — Травы заваривала одинаковые на случай, если ты захочешь поменяться кубками.
— То есть я должен был заподозрить тебя в том, что ты попытаешься отравить меня в первый же вечер семейной жизни? — мрачнея, переспросил Дорнан. — Как мило!
Тера сделала несколько шагов и остановилась у окна, слегка отодвинув тяжелую бархатную занавеску.
— Несмотря на то, что я теперь официально отношусь к твоему Дому, я по — прежнему дочь Орвина Морна, — тихо проговорила она. — И неизвестно, чего от меня можно ожидать…
Дорнан едва не выронил кубок, которыйкак раз переставлял на столе. По спине пробежал неприятный холодок. Сама того не зная, Ильтера повторила его собственные слова, сказанные о ней почти двадцать лет назад. Он написал их в письме отцу — в том роковом послании, после которого больше не обменялся ни одной весточкой с Майритом ан’Койром. Король Эрнодара рассказал сыну о том, что взял на воспитание девочку, оставшуюся без семьи. И все бы ничего, вот только отец этой милой крошки был виновен в смерти королевы и матери Дорнана! Несмотря на то, что Динора ан’Койр не баловала единственного сына излишним вниманием, он слишком уважал ее память и честь Дома, чтобы молча смириться с появлением в своей жизни и жизни отца дочери Орвина Морна!
Тогда он и написал отцу письмо — по — юношески жаркое и требовательное. «Ты говоришь, что взял ее в наш Дом, но она по — прежнему остается дочерью Морна, — Дорнан до сих пор помнил, как его рука выводила эти строки. — Неизвестно, чего можно ожидать от нее в будущем!» Ответом ему стало полное ледяного холода послание: Майрит ан’Койр подробно разъяснял, что не мальчишке, еще даже не посвященному в рыцари, решать, кто и как будет воспитываться при королевском дворе. С тех пор за двадцать лет они больше не обменялись ни строчкой.